ОГНЕСРУЧИЙ КАКАДУ!!!!!!!!!!!!!!!!
Название:Двое в одной могиле. Часть 2.
Фандом: Отто Дикс
Пейринг: Михаэль Драу/ Герхард Штауберг-привидение(абсолютно вымышленное лицо)
Рейтинг:nc-17, R
Жанр: альтернативный слеш-даёшь два конца внаттури
Дисклеймер: события вымышленные, данный фанфик не имеет никакой связи с реальной жизнью героев
Комментарий: автор -любитель «палаты №6» Чехова, врач там увлёкся одним из пациентов этой палаты и сам туда попал,»один думающий человек в городе нашёлся и тот сумасшедший»-говорил он. ну, извращённый слешерский мозг понел
Герхард мог гулять где угодно. Но больше всего он любил спать на кладбище и прятаться в дурдоме. Сейчас Герхард переживал трудные времена, находясь под пустой кроватью в одной из палат психушки. Он решил подождать некоторое время и посмотреть как у Михаэля дела, спросить кого он выбрал. Но привидение никак не могло собраться с силами. Ему было страшно узнать, что он не нужен.
-что происходит?! чёрт бы вас побрал!-сказал Драу, которого за обе руки схватили мед-братья.
-веди себя хорошо и тихо, иначе мы сделаем тебе укольчик
-ну!
-садись в машину!
-не буду! это безобразие!-вырывался и со страхом злился Драу. Тут из машины вышла медсестра мощного телосложения со шприцом в руке. С Михаэля стали спускать штаны.
-вы что хотите меня изнасиловать?-подивился он
-да конечно, красавчик
Через несколько минут после болезненного укола в жопу Михаэль провалился в сон. В шприце было снотворное. Михаэля доставили в отделение, переодели в больничную пижаму и забрали все личные вещи.
-ты штоль?кошмар!как ты сюда попал?-привидение очень удивилось, увидев знакомого человека в таком ужасном месте.
Михаэль ничего не смог ответить и отвернулся к стене, сжавшись в комочек. Вопрос застал его врасплох.
-а шо у тебя с этим?
-ничего. и больше не спрашивай про это
-угу
В душе Михаэль умолял, чтобы Герхард не уходил. Но внешне этого никак не было видно. Герхард лёг рядом с Михаэлем и обнял его сзади. Во сне они наравных, как будто два существа из плоти и крови. Герхард зарылся носом в волосы Драу и стал их нюхать(еле уловимый запах шампуня) потом щупать. Волосы как волосы, а он боялся, что от прикосновения они рассыпятся как мираж-настолько мягкими и нежными они выглядели. Стал Герхард дальше щупать тёплое и мягкое тело Михаэля. Это было жутко приятно. Обоим. Когда рука Герхарда прикоснулась к самому интересному месту в теле мужчины, Михаэль простонал и дыхание сбилось, он поймал его руку. Правильно, потому что Герхард убежал бы, если бы не был влюблённым. Не шевелясь попялились они немножко друг на друга широко раскрытыми глазами.
-ну ты попал!-сказал Драу и набросился на привидение с поцелуем в губы…Cоприкосновение. Ритм. Единение. Зависимость.
Проснулся Михаэль в объятиях привидения. Это было приятно до мурашек.
-а я где?-спросил он
-в дурдоме, только вслух со мной не говори, а то никогда отсюда не выйдешь, говори «про себя» я итак слышу-сказал Герхард
-разве такое возможно, чтоб никогда?
-угу, но редко
Палата представляла из себя помещение без двери. Стены покрыты светло-зелёной краской, потолок-побелкой. Пол покрыт краской. С двух сторон от входа стоят ряды из пяти кроватей. Вдоль середины палаты стояли ещё две кровати. Они поставлены в одну линию изголовье к изголовью. Никаких прикроватных тумбочек не было. Михаэль подошёл к окну. Второй этаж. Несмотря на это на окнах была решётка-клеточка. Наличествуют белые советские шторки, пожалуй единственная вещь, создающая уют в палате. Окно открывало вид на соседнее отделение больницы-там содержали женский пол. Двор был окружён каменным забором из серого кирпича.
У входа в палату стоит кресло и стул, на которых сидят надзиратели.
-куда?-останавливает один из них выходящего из палаты поциента
-в туалет(а больше собственно никуда из этой палаты и не выпускают, кушать поциенты ходят вместе одновременно, мыться тоже. А прогулки на улице не предусмотрены вообще)
-иди
-что это за издевательство?-спросил Драу у привидения
-низнай зачем так. Ты в наблюдательной палате-отсюда можно выходить только в туалет и на обед. Сюда попадают все новенькие поциенты, потом по велению врача вас переводят в основную палату
-какой кошмар! Сидеть здесь как в клетке
Для Михаэля было шоком здесь очутиться. Ещё вчера он был птицей высокого полёта, а сегодня он на дне человеческого разума. Такой контраст потрясает и кажется фантастическим. Психушка страшна тем, что ты здесь бесправен, что тебя не слушают, не воспринимают всерьёз. Это ужасно. Хорошо что Герхард с ним, любимый.
-ма-альчик-ки, завтракать!-послышалось из коридора
-опять это голубое существо-сказал один из надзирателей и захихикал
-а почему мы не идём?-спросил Драу
-ваша палата кушает после всех остальных поциентов. как тебя зовут?-сказало «голубое существо», это был накрашенный молодой человек с коричневыми волосами, которые он скорее всего завивал. Одет он был в зелёный больничный халат.
-Миша-ответил Драу
-а я Василий
-ну ты смотри-нашли друг друга-встрял тут один из надзирателей, который хихикал
-шо?голову оторву!-возмутилось привидение
-ты отдежурил?-сказал Вася
-отдежурил
-вот и отдыхай!
-а ты молодец-сказал Драу
-приятно слышать. идите кушать!
-ну чего ты так надулся? Мне что теперь кроме тебя нискем не общаться? Это глупо с твоей стороны.-обратился Михаэль к привидению
-угу
-эх ты-погладил Михаэль Герхарда по головке. В ответ привидение погладило по головке Михаэля.
После принятия еды и таблеток Михаэлю стало плохо. Вначале были просто неприятные ощущения в шее. Как будто после метал-концерта, где поклонники трясут головой и тыкают «козой» в потолок. Потом шея стала дёргаться сама по себе, это было нечто карикатурное и жуткое. Мышцы уже устали, а шея всё дёргалась куда-то вверх. Михаэль представил как его голова отпрыгивает от тела. От своей фантазии было жутко и он стал держать дрыгающуюся голову руками. Когда тебе плохо надо заснуть, чтобы проспать самое неприятное. И Михаэль заснул. Проснулся, а Герхард ему и говорит:
-сейчас тихий час
-я что в детском саду? дурдом какой-то
-просто сиди тихо и не мешай людям спать
-угу-Михаэль стал разглядывать потолок.
Человека, в первый раз оказавшегося в этой палате может поразить здешняя тяжёлая нездоровая атмосфера. Вялые поциенты двигаются как в замедленной съёмке. Первые часы в наблюдательной палате были самыми тяжёлыми, без Герхарда Михаэль бы заплакал.
К Драу заходила молоденькая медсестра с блокнотиком и спросила на что он жалуется.
-ни на что!выпустите меня отсюда,я здравомыслящий нормальный человек!-ответил Михаэль
-что даже не грустите?
-я бываю в депрессии, но это нормально
-это не нормально, надо лечиться
-да вы идиоты! выпустите меня отсюда!
Герхард попридержал негодующего Михаэля за рукав.
-что ещё вас беспокоит?-не отставала медсестра
-взрослый мужчина в состоянии разобраться со своими проблемами
На ужин была тушёная капуста с варёным яйцом в скорлупе и невкусный сладкий чай в гранёном стакане. Посуда была сделана из какого-то металла.
Одного из пациентов привели в столовую под руки и посадили за стол.
-не хочу есть!-говорил он, но его стали кормить с ложечки. Организм еду не принимал и он хрипя побежал в туалет.
После каждого приёма пищи дают таблетки, то ли дают, то ли впихивают.
В коридоре стоит стол похожий на парту. На столе стоит поднос с маленькими пластиковыми стаканчиками-в них вода. За партой с кучей таблеток сидит надзиратель. Каждому больному своя порция таблеток, индивидуально прописанная врачом. Пациенты вставали в ряд-очередь. Скушав свою порцию, каждый пациент должен открывать рот. Сиё действо освещалось лампой в упор, чтоб надзиратели убедились, что ты всё проглотил и ничего не выплюнул. Для Михаэля это было неприятно, жутко и унизительно. Впрочем, как и для любого нормального человека. Некоторым выдавали целую горсть таблеток. Один парень даже недовольствовал как дитё: «чего это кому-то красивые цветные дорогие таблетки дают, а мне только простые белые круглые».
По ночам до рассвета в палатах горели красные лампы. Хотя скорее всего это была обычная лампа, закрашенная красной краской, чтобы не было так ярко.
Спал себе Михаэль на здоровье. А тут вдруг проснулся и увидел, что на его кровати сидит какой-то парень и глазами сверкает. Это конечно Михаэля немножко напугало. Дождавшись внимания, парень заговорил:
-а если я сейчас засну и умру, больше никогда не проснусь?- и заплакал
Пришлось Михаэлю укладывать спать бедного паренька Юру. Слова «если ты не проснёшься, я тебя обязательно разбужу и в любом случае завтра встанешь свежий как огурчик» вроде бы Юру успокоили. Парня изнасиловали и он сам пришёл в дурдом, говорит, что здесь спокойно. Подробнее о своёй душевной травме Юра не рассказывает. Ведёт себя он тихо, спит накрывшись одеялом с головой. Юру теперь мучает постоянный страх.
На соседней с Михаэлем койке жил старик, который попал в дурдом потому что не спал несколько суток. Старик слышал голоса, которые мешали ему спать. Ему казалось, что его зовут собственные дети. Оказавшись в дурдоме, старик говорил «ну хоть здесь выспался!». Да уж, «санаторий» для тех, кто не в состоянии выспаться на воле.
Один из пациентов спал сутками. Прерывался только на покушать и туалет. Михаэль даже за ним наблюдал, чтобы застать момент бодрствования ради интереса. Но нет-человек спал весь день и всю ночь. Это было невероятно. Наконец, день эдак на третий-четвёртый пациент проснулся.
А как-то раз после завтрака в палату попала очень интересная личность. Это был восемнадцатилетний Юлай. На вопрос медсестры «что его беспокоит» Юлай ответил, что он бог и что «вы ниже, вам не понять». Потом он стал звать маму, потом Риту. Потом Юлай стал говорить «дайте глюкозу» во время тихого часа.
-сейчас дадим, потерпи немного-ответил санитар
-дайте глюкозу!
Пришёл медбрат со шприцом.
-это глюкоза?
Санитар сделал Юлаю укол в попу снотворным. Так он заснул, упав носом в подушку, даже ужин проспал. Зато почти ночью он проснулся и стал петь песни, лёжа на кровати.
На песнопения откликнулся Игорь, тоже очень интересная личность.
Это была безответная любовь, девушка совсем не хотела общаться с Игорем. А он пел песни у неё под балконом. Однажды он решил отомстить-взял и в буквальном смысле накакал ей под дверь. Какать под чьей-нибудь дверью ему понравилось, он так ещё пару раз сделал. Причём совершено незнакомым людям. А что это за дурак пел на весь двор ( в последнее время он пел уже просто так)? А это был Игорь, который сейчас стал петь какие-то бессвязные слова.
-ха-ха!вот это вечеринка!-сказал Герхард
-не будь критином. Одно дело, когда люди просто дурачатся ради смеха. И другое, когда человек теряет контроль, рассудок и ничего не может с этим поделать. Наверно человек понимающий, что это страшно не будет с этим играться.-ответил Драу
-угу.а можно тебя спросить?
-чо?
-когда ты умрёшь, можно я с тобой упокоюсь? а то я не похоронен.
-двое в одной могиле?
-угу
-я не против, куда ж я без тебя
Михаэль раньше не знал, что безделье может быть мучительным. Иногда сидеть без компьютера было невыносимо. Иногда кажется, что псих-больница создаёт все условия для того, чтобы человек и дальше сходил с ума. Но потом конечно привыкаешь к овощному существованию - становится всё лень. Наверно не без помощи таблеток, от которых Михаэля стало плющить ещё в первый день. То у него голова кружится, то его шатает. А как-то раз шёл себе по коридору Михаэль, ему хотелось спать так что он заснул прямо на ходу, потерял сознание и упал. Хорошо, что ничего себе не расшиб, только синяки были. То его трясёт. Трясти может по-разному. Бывает нечто похожее на судороги когда тело напряжено. А бывает мелкая дрожь и одновременно слабость. Само существование может стать мучительным. Может навалиться тяжесть на тело, как если бы Михаэль был очень толстым. От любого физического усилия можно запыхаться. Зрение тоже страдает. Михаэль даже напугался, когда посмотрел на близкий предмет, а далёкий не смог увидеть. С сознанием тоже что-то творилось, но что именно-непонятно. Душа как будто заторможена, как будто спит. Плющило. Болела печень.
Кровать Михаэля была у входа в наблюдательную палату и он смотрел в этот дверной проём без дверей, который был как глазок, открывающий мир-нехитрую внутреннюю жизнь псих-больницы.
Пожалуй единственное, что связывает поциентов с внешним миром-это когда их навещают друзья и родственники. Первая встреча с Мари Слипом для Михаэля оказалась мучительной. Ему было стыдно, стыдно показываться на глаза Слипу. Хотя Михаэль ничего плохого не сделал.
Свидания проходили в комнате с двумя дверьми. Из мебели здесь были скамейки и стол. За встречами следили санитары, смотрели что родственники дают поциентам. Например запрещена жевачка и пояс от халата.
-ну здарово, давно не виделись,соскучился уже по тебе-похлопал Мари Слип Михаэля по плечу
-я тоже соскучился. Как там моя морская свинка?-спросил Михаэль
-нормально всё, я даже какашки у неё из клетки выгребал
-ну ты настоящий друг!
-на вот тебе коробку с иммунеле, выздоравливай скорей
-ты мне тетрадь ещё принеси, буду сочинять
-хорошо
Пожалуй, это самое романтичное помещение в дурдоме. К некоторым поциентам приходят девушки и они целуются-обнимаются. А вот к Юре приходят родители каждый день, приносят всякие вкусности, которые он с удовольствием кушает-вот и всё свидание. А кто-то так хмуро и тихо разговаривает, как будто какую-то страшную тайну обсуждают.
Когда Михаэль возвращался в палату, к нему пристали двое попрошаек. Ну он дал им по бутылочке иммунелле-жалко штоль. Попрошайничают в дурдоме Егор и Коля. Коля так любит выпить спиртного, что не заметил как остался совсем один и заболел алкогольным психозом. Никто его не навещает и не приносит гостинцы. Хотя напиваться как свинья и буянить его никто не заставлял. Теперь он пытается спастись от одиночества. Подсядет Коля к кому-нибудь, заболтает ногой, попросит поделиться едой и будет долго разговаривать о жизни и даже философствовать. А Егору просто было скучно и он придумал меняться едой с поциентами. Поэтому он протянул Михаэлю пряник. Ну от такого молодого и симпатичного парня можно и принять! Странно было то, что Егор и Коля были похожи. Посторонний человек может их спутать. И это при том, что до попадания в дурдом они даже и не подозревали о существовании друг друга.
Тут Михаэля перевели в обычную палату. Это оказывается здорово, если ты можешь когда охото выйти в коридор, в котором есть длинный коврик. Пожалуй самым интересным предметом в коридоре было пианино, непонятно как здесь очутившееся. Играть на нём разрешали только умеющим. Ещё интереснее то, что такие виртуозы находились и было кому аплодировать.
В отделении было эдак с десяток палат. Где на двенадцать, а где на четыре места. Михаэль попал в двенадцатиместную палату. Тут уже и деревянные прикроватные тумбочки есть-верхняя полка одному поциенту, а нижняя-другому. И покрывала есть. Санитары следят чтобы поциенты каждый день застилали постели. В той же палате был Егор, у которого была куча фентезийных книг типа Гарри Потера. Обычно Егор читал, почему то это нехитрое занятие выглядело как-то чинно. А также здесь был Игорь, который умудрился пару раз написать «света-я тебя люблю» причём в тетрадке Михаэля Драу. Оказывается ночью Игорь бродит по палате.
Слева соседом Михаэля был Юра, а вот справа мужчина лет сорока, который обычно проводил дни в полулежачем положении, оперевшись головой о стенку кровати. То ли он какой-то отрешённый, то ли просто задумчивый наблюдатель. Михаэлю стало жутко, когда он узнал причину почему этот мужчина сюда попал-попытка самоубийства. И это при том, что у мужчины есть жена и дети. Поэтому он и опирался головой о спинку кровати-после повешения мышцам шеи было тяжело удерживать голову в нормальном положении. Конечно было бы интересно узнать его историю поподробнее. Но в жизни всё не так. Есть вещи, о которых лучше не вспоминать. К сожаленью редко найдётся такой взрослый человек, у которого не было бы этой самой вещи. Если у кого-то случилось что-то страшное, мы боимся об этом спрашивать и молчим. Из чувства тактичности, чтобы не ворошить рану. А даже если украдкой и спрашиваем, то человек, бывает, не хочет говорить и ускользает от неприятной темы. Так некоторые и уносят с собой в могилу свою тайну. Поэтому Михаэль просто молча побаивался этого мужчину, а иногда даже сторонился от самоубийцы.
Дурдом жил своей жизнью, было своеобразное расписание. В девять часов утра-завтрак, в час-обед, с двух до пяти-тихий час, в шесть часов ужин. И раз в неделю душ по воскресеньям. Пока моешься, можно поглядеть на голых мужиков всех возрастов и комплекций. На завтрак обычно была какая-нибудь запеканка. Обед был самым плотным кушаньем-из двух блюд. Хотя как может добавить сытности суп, представляющий из себя воду в которой плавает пара-тройка капусток и картошенок скромного размера, непонятно. Еда в отделение откуда-то привозилась. Поциенты покрепче притаскивали из машины в столовую эти огромные железные бидоны с едой и чаем. Потом из окошка – будки подавали блюда. Потом двое или трое поциентов мыли тарелки. Один вооружался тряпкой а второй-полоскал. Ещё поциенты мыли полы. Михаэль часто этим занимался. Когда он держал швабру в руках, ему как маленькому мальчику казалось что это какая-то грозная штука и ему это нравилось. Самым удивительным было, что по субботним утрам проводилась зарядка под музыку. Ею могли заниматься по желанию. Приходил тренер с магнитофоном. Не ну с таким накачанным тренером можно и позаниматься!
Однако если спросить, то каждый поциент хочет домой. Почти все скучают по родным. Это странное состояние «хочу домой». Сладкий мираж, как будто дома рай. Как будто надо только вернуться домой и/или выйти отсюда и всё будет хорошо. Однако Михаэль тосковал не так сильно, потому что с ним был Герхард. А вместе всё нипочём, лишь бы вместе.
Бывало до дурдома за работой дни пролетали незаметно. И когда приходило время спать Михаэль ужасался. Он пугался, что стал на один день ближе к своей смерти. Он пугался от ощущения, как будто жизнь безвозвратно и безостановочно пожирается чёрной дырой. Иногда Михаэль хватается за мгновения жизни, но не может их поймать. Он говорит себе: вот я, здесь и сейчас. Но «здесь и сейчас» неминуемо становится прошлым, становится тем, чего уже нет. А как посмотрит перед сном Михаэль на Герхарда-так и успокоится и даже улыбнётся. Спит себе привидение мирным беззаботным сном, ухватившись рукой за Драу и нормально всё.
Герхард оказался ревнивым, конечно после замечания он молчал. Но на лице было всё написано. И вид он имел как малолетнее дитё, которому не купили шоколадку.
Михаэль жаждал Герхарда и не мог им насытиться. Охото было знать о нём всё. Но обычно он был суров и молчалив. А в душе он нежный и ранимый. Как будто дуновение ветра могло доставить ему боль. А парню так не положено и он стеснялся.
Дурдом оставался дурдомом. То кто-то обкакался, то кто-то упал в обморок. Юлай обыкновенно пел песни лёжа на кровати и днём и ночью. А однажды он выкинул такое, что нарочно не придумаешь. Юлай снял с себя трусы и стал их целовать.
Ещё была такая картина, от которой Михаэль даже глаза протёр. Какой-то юноша стал играть на флейте. Музыкальный инструмент вместе с мешком ирисок ему принесли родители. Непривычно громкий звук. Тут прибежал мужчина с какими-то невнятными причитаниями и рыдая поклонился юноше в ноги, стал биться головой об пол. Юноша смутился и перестал играть.
В наблюдательной палате появился Рафаэль в тяжёлом душевном состоянии. Ка-ак крикнет он на всю палату слово «жопа» или «трахаться хочу» и станет истерично хохотать над собственной проделкой. Однажды он был привязан санитарами к кровати и кричал «не хочу жить». Дёргался и брыкался, пытаясь освободиться. После ужина поциенты обыкновенно прогуливались по коридору ходя взад и вперёд неспешным шагом. Михаэль услышал вой и решил посмотреть что там такое. Михаэль наблюдал напряжённо, неподвижно и с ужасом. Это Рафаэль метался по палате со словами «не хочу жить, сейчас умру». Хватался руками за голову.
-какой сумасшедший-говорит Герхард-пока ты живой, есть шанс всё исправить. Вот умрёшь и увидишь, что хотел ещё много чего сделать, а уже поздно.
1 конец:смерть
Михаэль потерял аппетит и не мог кушать. Ночью ему стало плохо.
-позови врача-говорил Герхард
-не хочу, вот полегчает и позову-говорил Михаэль
Потом он заснул и не проснулся-отказала печень. Михаэль всегда боялся смерти, но мечтал умереть без страха. С Герхардом мечта сбылась. Немец же умер-и ничего,сейчас привидение. Бояться мешала и радость, что они теперь равны. Герхард осторожно вытянул душу Михаэля из тела и они обнялись.
2 конец:жизнь
Обход врачей для поциентов как экзамен. Врачи беседуют с больными и записывают в блокнот.
Если ты попал в психушку, никогда не знаешь сколько там пробудешь. Кого-то выпускают через две недели, а кого-то держат месяцами. Михаэль пробыл в этом преинтереснйшем заведении ровно сорок дней. Неделю он провалялся овощем дома. Конечно таблетки он уже не принимал, но его продолжало плющить. Что конкретно у него болит? Непонятно. А вот плохо и всё, тяжело даже пошевелиться. С некоторым усилием Михаэль вернулся к нормальной жизни. Дурдом, это было страшно-говорит он сейчас. Это был ценный опыт моей жизни-скажет он через несколько лет. Он никогда не забудет свой первый и последний ужин в дурдоме:тушёную капусту с варёным яйцом в скорлупе, невкусный сладкий чай в гранёном стакане и тарелку варёных рожек на следующий ужин. Он никогда не забудет вой Рафаэля и сверкающие в темноте глаза Юры, Васино "ма-альчик-ки завтракать!". И всегда будет благодарен-если бы не встреча в дурдоме он мог бы потерять Герхарда навсегда.
18.05.11-25.07.11
Фандом: Отто Дикс
Пейринг: Михаэль Драу/ Герхард Штауберг-привидение(абсолютно вымышленное лицо)
Рейтинг:nc-17, R
Жанр: альтернативный слеш-даёшь два конца внаттури
Дисклеймер: события вымышленные, данный фанфик не имеет никакой связи с реальной жизнью героев
Комментарий: автор -любитель «палаты №6» Чехова, врач там увлёкся одним из пациентов этой палаты и сам туда попал,»один думающий человек в городе нашёлся и тот сумасшедший»-говорил он. ну, извращённый слешерский мозг понел
Герхард мог гулять где угодно. Но больше всего он любил спать на кладбище и прятаться в дурдоме. Сейчас Герхард переживал трудные времена, находясь под пустой кроватью в одной из палат психушки. Он решил подождать некоторое время и посмотреть как у Михаэля дела, спросить кого он выбрал. Но привидение никак не могло собраться с силами. Ему было страшно узнать, что он не нужен.
-что происходит?! чёрт бы вас побрал!-сказал Драу, которого за обе руки схватили мед-братья.
-веди себя хорошо и тихо, иначе мы сделаем тебе укольчик
-ну!
-садись в машину!
-не буду! это безобразие!-вырывался и со страхом злился Драу. Тут из машины вышла медсестра мощного телосложения со шприцом в руке. С Михаэля стали спускать штаны.
-вы что хотите меня изнасиловать?-подивился он
-да конечно, красавчик
Через несколько минут после болезненного укола в жопу Михаэль провалился в сон. В шприце было снотворное. Михаэля доставили в отделение, переодели в больничную пижаму и забрали все личные вещи.
-ты штоль?кошмар!как ты сюда попал?-привидение очень удивилось, увидев знакомого человека в таком ужасном месте.
Михаэль ничего не смог ответить и отвернулся к стене, сжавшись в комочек. Вопрос застал его врасплох.
-а шо у тебя с этим?
-ничего. и больше не спрашивай про это
-угу
В душе Михаэль умолял, чтобы Герхард не уходил. Но внешне этого никак не было видно. Герхард лёг рядом с Михаэлем и обнял его сзади. Во сне они наравных, как будто два существа из плоти и крови. Герхард зарылся носом в волосы Драу и стал их нюхать(еле уловимый запах шампуня) потом щупать. Волосы как волосы, а он боялся, что от прикосновения они рассыпятся как мираж-настолько мягкими и нежными они выглядели. Стал Герхард дальше щупать тёплое и мягкое тело Михаэля. Это было жутко приятно. Обоим. Когда рука Герхарда прикоснулась к самому интересному месту в теле мужчины, Михаэль простонал и дыхание сбилось, он поймал его руку. Правильно, потому что Герхард убежал бы, если бы не был влюблённым. Не шевелясь попялились они немножко друг на друга широко раскрытыми глазами.
-ну ты попал!-сказал Драу и набросился на привидение с поцелуем в губы…Cоприкосновение. Ритм. Единение. Зависимость.
Проснулся Михаэль в объятиях привидения. Это было приятно до мурашек.
-а я где?-спросил он
-в дурдоме, только вслух со мной не говори, а то никогда отсюда не выйдешь, говори «про себя» я итак слышу-сказал Герхард
-разве такое возможно, чтоб никогда?
-угу, но редко
Палата представляла из себя помещение без двери. Стены покрыты светло-зелёной краской, потолок-побелкой. Пол покрыт краской. С двух сторон от входа стоят ряды из пяти кроватей. Вдоль середины палаты стояли ещё две кровати. Они поставлены в одну линию изголовье к изголовью. Никаких прикроватных тумбочек не было. Михаэль подошёл к окну. Второй этаж. Несмотря на это на окнах была решётка-клеточка. Наличествуют белые советские шторки, пожалуй единственная вещь, создающая уют в палате. Окно открывало вид на соседнее отделение больницы-там содержали женский пол. Двор был окружён каменным забором из серого кирпича.
У входа в палату стоит кресло и стул, на которых сидят надзиратели.
-куда?-останавливает один из них выходящего из палаты поциента
-в туалет(а больше собственно никуда из этой палаты и не выпускают, кушать поциенты ходят вместе одновременно, мыться тоже. А прогулки на улице не предусмотрены вообще)
-иди
-что это за издевательство?-спросил Драу у привидения
-низнай зачем так. Ты в наблюдательной палате-отсюда можно выходить только в туалет и на обед. Сюда попадают все новенькие поциенты, потом по велению врача вас переводят в основную палату
-какой кошмар! Сидеть здесь как в клетке
Для Михаэля было шоком здесь очутиться. Ещё вчера он был птицей высокого полёта, а сегодня он на дне человеческого разума. Такой контраст потрясает и кажется фантастическим. Психушка страшна тем, что ты здесь бесправен, что тебя не слушают, не воспринимают всерьёз. Это ужасно. Хорошо что Герхард с ним, любимый.
-ма-альчик-ки, завтракать!-послышалось из коридора
-опять это голубое существо-сказал один из надзирателей и захихикал
-а почему мы не идём?-спросил Драу
-ваша палата кушает после всех остальных поциентов. как тебя зовут?-сказало «голубое существо», это был накрашенный молодой человек с коричневыми волосами, которые он скорее всего завивал. Одет он был в зелёный больничный халат.
-Миша-ответил Драу
-а я Василий
-ну ты смотри-нашли друг друга-встрял тут один из надзирателей, который хихикал
-шо?голову оторву!-возмутилось привидение
-ты отдежурил?-сказал Вася
-отдежурил
-вот и отдыхай!
-а ты молодец-сказал Драу
-приятно слышать. идите кушать!
-ну чего ты так надулся? Мне что теперь кроме тебя нискем не общаться? Это глупо с твоей стороны.-обратился Михаэль к привидению
-угу
-эх ты-погладил Михаэль Герхарда по головке. В ответ привидение погладило по головке Михаэля.
После принятия еды и таблеток Михаэлю стало плохо. Вначале были просто неприятные ощущения в шее. Как будто после метал-концерта, где поклонники трясут головой и тыкают «козой» в потолок. Потом шея стала дёргаться сама по себе, это было нечто карикатурное и жуткое. Мышцы уже устали, а шея всё дёргалась куда-то вверх. Михаэль представил как его голова отпрыгивает от тела. От своей фантазии было жутко и он стал держать дрыгающуюся голову руками. Когда тебе плохо надо заснуть, чтобы проспать самое неприятное. И Михаэль заснул. Проснулся, а Герхард ему и говорит:
-сейчас тихий час
-я что в детском саду? дурдом какой-то
-просто сиди тихо и не мешай людям спать
-угу-Михаэль стал разглядывать потолок.
Человека, в первый раз оказавшегося в этой палате может поразить здешняя тяжёлая нездоровая атмосфера. Вялые поциенты двигаются как в замедленной съёмке. Первые часы в наблюдательной палате были самыми тяжёлыми, без Герхарда Михаэль бы заплакал.
К Драу заходила молоденькая медсестра с блокнотиком и спросила на что он жалуется.
-ни на что!выпустите меня отсюда,я здравомыслящий нормальный человек!-ответил Михаэль
-что даже не грустите?
-я бываю в депрессии, но это нормально
-это не нормально, надо лечиться
-да вы идиоты! выпустите меня отсюда!
Герхард попридержал негодующего Михаэля за рукав.
-что ещё вас беспокоит?-не отставала медсестра
-взрослый мужчина в состоянии разобраться со своими проблемами
На ужин была тушёная капуста с варёным яйцом в скорлупе и невкусный сладкий чай в гранёном стакане. Посуда была сделана из какого-то металла.
Одного из пациентов привели в столовую под руки и посадили за стол.
-не хочу есть!-говорил он, но его стали кормить с ложечки. Организм еду не принимал и он хрипя побежал в туалет.
После каждого приёма пищи дают таблетки, то ли дают, то ли впихивают.
В коридоре стоит стол похожий на парту. На столе стоит поднос с маленькими пластиковыми стаканчиками-в них вода. За партой с кучей таблеток сидит надзиратель. Каждому больному своя порция таблеток, индивидуально прописанная врачом. Пациенты вставали в ряд-очередь. Скушав свою порцию, каждый пациент должен открывать рот. Сиё действо освещалось лампой в упор, чтоб надзиратели убедились, что ты всё проглотил и ничего не выплюнул. Для Михаэля это было неприятно, жутко и унизительно. Впрочем, как и для любого нормального человека. Некоторым выдавали целую горсть таблеток. Один парень даже недовольствовал как дитё: «чего это кому-то красивые цветные дорогие таблетки дают, а мне только простые белые круглые».
По ночам до рассвета в палатах горели красные лампы. Хотя скорее всего это была обычная лампа, закрашенная красной краской, чтобы не было так ярко.
Спал себе Михаэль на здоровье. А тут вдруг проснулся и увидел, что на его кровати сидит какой-то парень и глазами сверкает. Это конечно Михаэля немножко напугало. Дождавшись внимания, парень заговорил:
-а если я сейчас засну и умру, больше никогда не проснусь?- и заплакал
Пришлось Михаэлю укладывать спать бедного паренька Юру. Слова «если ты не проснёшься, я тебя обязательно разбужу и в любом случае завтра встанешь свежий как огурчик» вроде бы Юру успокоили. Парня изнасиловали и он сам пришёл в дурдом, говорит, что здесь спокойно. Подробнее о своёй душевной травме Юра не рассказывает. Ведёт себя он тихо, спит накрывшись одеялом с головой. Юру теперь мучает постоянный страх.
На соседней с Михаэлем койке жил старик, который попал в дурдом потому что не спал несколько суток. Старик слышал голоса, которые мешали ему спать. Ему казалось, что его зовут собственные дети. Оказавшись в дурдоме, старик говорил «ну хоть здесь выспался!». Да уж, «санаторий» для тех, кто не в состоянии выспаться на воле.
Один из пациентов спал сутками. Прерывался только на покушать и туалет. Михаэль даже за ним наблюдал, чтобы застать момент бодрствования ради интереса. Но нет-человек спал весь день и всю ночь. Это было невероятно. Наконец, день эдак на третий-четвёртый пациент проснулся.
А как-то раз после завтрака в палату попала очень интересная личность. Это был восемнадцатилетний Юлай. На вопрос медсестры «что его беспокоит» Юлай ответил, что он бог и что «вы ниже, вам не понять». Потом он стал звать маму, потом Риту. Потом Юлай стал говорить «дайте глюкозу» во время тихого часа.
-сейчас дадим, потерпи немного-ответил санитар
-дайте глюкозу!
Пришёл медбрат со шприцом.
-это глюкоза?
Санитар сделал Юлаю укол в попу снотворным. Так он заснул, упав носом в подушку, даже ужин проспал. Зато почти ночью он проснулся и стал петь песни, лёжа на кровати.
На песнопения откликнулся Игорь, тоже очень интересная личность.
Это была безответная любовь, девушка совсем не хотела общаться с Игорем. А он пел песни у неё под балконом. Однажды он решил отомстить-взял и в буквальном смысле накакал ей под дверь. Какать под чьей-нибудь дверью ему понравилось, он так ещё пару раз сделал. Причём совершено незнакомым людям. А что это за дурак пел на весь двор ( в последнее время он пел уже просто так)? А это был Игорь, который сейчас стал петь какие-то бессвязные слова.
-ха-ха!вот это вечеринка!-сказал Герхард
-не будь критином. Одно дело, когда люди просто дурачатся ради смеха. И другое, когда человек теряет контроль, рассудок и ничего не может с этим поделать. Наверно человек понимающий, что это страшно не будет с этим играться.-ответил Драу
-угу.а можно тебя спросить?
-чо?
-когда ты умрёшь, можно я с тобой упокоюсь? а то я не похоронен.
-двое в одной могиле?
-угу
-я не против, куда ж я без тебя
Михаэль раньше не знал, что безделье может быть мучительным. Иногда сидеть без компьютера было невыносимо. Иногда кажется, что псих-больница создаёт все условия для того, чтобы человек и дальше сходил с ума. Но потом конечно привыкаешь к овощному существованию - становится всё лень. Наверно не без помощи таблеток, от которых Михаэля стало плющить ещё в первый день. То у него голова кружится, то его шатает. А как-то раз шёл себе по коридору Михаэль, ему хотелось спать так что он заснул прямо на ходу, потерял сознание и упал. Хорошо, что ничего себе не расшиб, только синяки были. То его трясёт. Трясти может по-разному. Бывает нечто похожее на судороги когда тело напряжено. А бывает мелкая дрожь и одновременно слабость. Само существование может стать мучительным. Может навалиться тяжесть на тело, как если бы Михаэль был очень толстым. От любого физического усилия можно запыхаться. Зрение тоже страдает. Михаэль даже напугался, когда посмотрел на близкий предмет, а далёкий не смог увидеть. С сознанием тоже что-то творилось, но что именно-непонятно. Душа как будто заторможена, как будто спит. Плющило. Болела печень.
Кровать Михаэля была у входа в наблюдательную палату и он смотрел в этот дверной проём без дверей, который был как глазок, открывающий мир-нехитрую внутреннюю жизнь псих-больницы.
Пожалуй единственное, что связывает поциентов с внешним миром-это когда их навещают друзья и родственники. Первая встреча с Мари Слипом для Михаэля оказалась мучительной. Ему было стыдно, стыдно показываться на глаза Слипу. Хотя Михаэль ничего плохого не сделал.
Свидания проходили в комнате с двумя дверьми. Из мебели здесь были скамейки и стол. За встречами следили санитары, смотрели что родственники дают поциентам. Например запрещена жевачка и пояс от халата.
-ну здарово, давно не виделись,соскучился уже по тебе-похлопал Мари Слип Михаэля по плечу
-я тоже соскучился. Как там моя морская свинка?-спросил Михаэль
-нормально всё, я даже какашки у неё из клетки выгребал
-ну ты настоящий друг!
-на вот тебе коробку с иммунеле, выздоравливай скорей
-ты мне тетрадь ещё принеси, буду сочинять
-хорошо
Пожалуй, это самое романтичное помещение в дурдоме. К некоторым поциентам приходят девушки и они целуются-обнимаются. А вот к Юре приходят родители каждый день, приносят всякие вкусности, которые он с удовольствием кушает-вот и всё свидание. А кто-то так хмуро и тихо разговаривает, как будто какую-то страшную тайну обсуждают.
Когда Михаэль возвращался в палату, к нему пристали двое попрошаек. Ну он дал им по бутылочке иммунелле-жалко штоль. Попрошайничают в дурдоме Егор и Коля. Коля так любит выпить спиртного, что не заметил как остался совсем один и заболел алкогольным психозом. Никто его не навещает и не приносит гостинцы. Хотя напиваться как свинья и буянить его никто не заставлял. Теперь он пытается спастись от одиночества. Подсядет Коля к кому-нибудь, заболтает ногой, попросит поделиться едой и будет долго разговаривать о жизни и даже философствовать. А Егору просто было скучно и он придумал меняться едой с поциентами. Поэтому он протянул Михаэлю пряник. Ну от такого молодого и симпатичного парня можно и принять! Странно было то, что Егор и Коля были похожи. Посторонний человек может их спутать. И это при том, что до попадания в дурдом они даже и не подозревали о существовании друг друга.
Тут Михаэля перевели в обычную палату. Это оказывается здорово, если ты можешь когда охото выйти в коридор, в котором есть длинный коврик. Пожалуй самым интересным предметом в коридоре было пианино, непонятно как здесь очутившееся. Играть на нём разрешали только умеющим. Ещё интереснее то, что такие виртуозы находились и было кому аплодировать.
В отделении было эдак с десяток палат. Где на двенадцать, а где на четыре места. Михаэль попал в двенадцатиместную палату. Тут уже и деревянные прикроватные тумбочки есть-верхняя полка одному поциенту, а нижняя-другому. И покрывала есть. Санитары следят чтобы поциенты каждый день застилали постели. В той же палате был Егор, у которого была куча фентезийных книг типа Гарри Потера. Обычно Егор читал, почему то это нехитрое занятие выглядело как-то чинно. А также здесь был Игорь, который умудрился пару раз написать «света-я тебя люблю» причём в тетрадке Михаэля Драу. Оказывается ночью Игорь бродит по палате.
Слева соседом Михаэля был Юра, а вот справа мужчина лет сорока, который обычно проводил дни в полулежачем положении, оперевшись головой о стенку кровати. То ли он какой-то отрешённый, то ли просто задумчивый наблюдатель. Михаэлю стало жутко, когда он узнал причину почему этот мужчина сюда попал-попытка самоубийства. И это при том, что у мужчины есть жена и дети. Поэтому он и опирался головой о спинку кровати-после повешения мышцам шеи было тяжело удерживать голову в нормальном положении. Конечно было бы интересно узнать его историю поподробнее. Но в жизни всё не так. Есть вещи, о которых лучше не вспоминать. К сожаленью редко найдётся такой взрослый человек, у которого не было бы этой самой вещи. Если у кого-то случилось что-то страшное, мы боимся об этом спрашивать и молчим. Из чувства тактичности, чтобы не ворошить рану. А даже если украдкой и спрашиваем, то человек, бывает, не хочет говорить и ускользает от неприятной темы. Так некоторые и уносят с собой в могилу свою тайну. Поэтому Михаэль просто молча побаивался этого мужчину, а иногда даже сторонился от самоубийцы.
Дурдом жил своей жизнью, было своеобразное расписание. В девять часов утра-завтрак, в час-обед, с двух до пяти-тихий час, в шесть часов ужин. И раз в неделю душ по воскресеньям. Пока моешься, можно поглядеть на голых мужиков всех возрастов и комплекций. На завтрак обычно была какая-нибудь запеканка. Обед был самым плотным кушаньем-из двух блюд. Хотя как может добавить сытности суп, представляющий из себя воду в которой плавает пара-тройка капусток и картошенок скромного размера, непонятно. Еда в отделение откуда-то привозилась. Поциенты покрепче притаскивали из машины в столовую эти огромные железные бидоны с едой и чаем. Потом из окошка – будки подавали блюда. Потом двое или трое поциентов мыли тарелки. Один вооружался тряпкой а второй-полоскал. Ещё поциенты мыли полы. Михаэль часто этим занимался. Когда он держал швабру в руках, ему как маленькому мальчику казалось что это какая-то грозная штука и ему это нравилось. Самым удивительным было, что по субботним утрам проводилась зарядка под музыку. Ею могли заниматься по желанию. Приходил тренер с магнитофоном. Не ну с таким накачанным тренером можно и позаниматься!
Однако если спросить, то каждый поциент хочет домой. Почти все скучают по родным. Это странное состояние «хочу домой». Сладкий мираж, как будто дома рай. Как будто надо только вернуться домой и/или выйти отсюда и всё будет хорошо. Однако Михаэль тосковал не так сильно, потому что с ним был Герхард. А вместе всё нипочём, лишь бы вместе.
Бывало до дурдома за работой дни пролетали незаметно. И когда приходило время спать Михаэль ужасался. Он пугался, что стал на один день ближе к своей смерти. Он пугался от ощущения, как будто жизнь безвозвратно и безостановочно пожирается чёрной дырой. Иногда Михаэль хватается за мгновения жизни, но не может их поймать. Он говорит себе: вот я, здесь и сейчас. Но «здесь и сейчас» неминуемо становится прошлым, становится тем, чего уже нет. А как посмотрит перед сном Михаэль на Герхарда-так и успокоится и даже улыбнётся. Спит себе привидение мирным беззаботным сном, ухватившись рукой за Драу и нормально всё.
Герхард оказался ревнивым, конечно после замечания он молчал. Но на лице было всё написано. И вид он имел как малолетнее дитё, которому не купили шоколадку.
Михаэль жаждал Герхарда и не мог им насытиться. Охото было знать о нём всё. Но обычно он был суров и молчалив. А в душе он нежный и ранимый. Как будто дуновение ветра могло доставить ему боль. А парню так не положено и он стеснялся.
Дурдом оставался дурдомом. То кто-то обкакался, то кто-то упал в обморок. Юлай обыкновенно пел песни лёжа на кровати и днём и ночью. А однажды он выкинул такое, что нарочно не придумаешь. Юлай снял с себя трусы и стал их целовать.
Ещё была такая картина, от которой Михаэль даже глаза протёр. Какой-то юноша стал играть на флейте. Музыкальный инструмент вместе с мешком ирисок ему принесли родители. Непривычно громкий звук. Тут прибежал мужчина с какими-то невнятными причитаниями и рыдая поклонился юноше в ноги, стал биться головой об пол. Юноша смутился и перестал играть.
В наблюдательной палате появился Рафаэль в тяжёлом душевном состоянии. Ка-ак крикнет он на всю палату слово «жопа» или «трахаться хочу» и станет истерично хохотать над собственной проделкой. Однажды он был привязан санитарами к кровати и кричал «не хочу жить». Дёргался и брыкался, пытаясь освободиться. После ужина поциенты обыкновенно прогуливались по коридору ходя взад и вперёд неспешным шагом. Михаэль услышал вой и решил посмотреть что там такое. Михаэль наблюдал напряжённо, неподвижно и с ужасом. Это Рафаэль метался по палате со словами «не хочу жить, сейчас умру». Хватался руками за голову.
-какой сумасшедший-говорит Герхард-пока ты живой, есть шанс всё исправить. Вот умрёшь и увидишь, что хотел ещё много чего сделать, а уже поздно.
1 конец:смерть
Михаэль потерял аппетит и не мог кушать. Ночью ему стало плохо.
-позови врача-говорил Герхард
-не хочу, вот полегчает и позову-говорил Михаэль
Потом он заснул и не проснулся-отказала печень. Михаэль всегда боялся смерти, но мечтал умереть без страха. С Герхардом мечта сбылась. Немец же умер-и ничего,сейчас привидение. Бояться мешала и радость, что они теперь равны. Герхард осторожно вытянул душу Михаэля из тела и они обнялись.
2 конец:жизнь
Обход врачей для поциентов как экзамен. Врачи беседуют с больными и записывают в блокнот.
Если ты попал в психушку, никогда не знаешь сколько там пробудешь. Кого-то выпускают через две недели, а кого-то держат месяцами. Михаэль пробыл в этом преинтереснйшем заведении ровно сорок дней. Неделю он провалялся овощем дома. Конечно таблетки он уже не принимал, но его продолжало плющить. Что конкретно у него болит? Непонятно. А вот плохо и всё, тяжело даже пошевелиться. С некоторым усилием Михаэль вернулся к нормальной жизни. Дурдом, это было страшно-говорит он сейчас. Это был ценный опыт моей жизни-скажет он через несколько лет. Он никогда не забудет свой первый и последний ужин в дурдоме:тушёную капусту с варёным яйцом в скорлупе, невкусный сладкий чай в гранёном стакане и тарелку варёных рожек на следующий ужин. Он никогда не забудет вой Рафаэля и сверкающие в темноте глаза Юры, Васино "ма-альчик-ки завтракать!". И всегда будет благодарен-если бы не встреча в дурдоме он мог бы потерять Герхарда навсегда.
18.05.11-25.07.11